Обуздать ветер - Страница 36

— Вид у тебя нечеловечески прекрасный, — прогудела девочка мне подмышку. — Айрова кровь раньше просто чувствовалась, а теперь она видна.

— Ну, как скажешь, — сдался я. — Но это же не повод от меня шарахаться. Родственники глядят с прохладцей из-за человеческой матери, ты боишься прикоснуться, потому что разглядела-таки нелюдя.

Девочка чуть отстранилась и с хитринкой взглянула мне в лицо.

— А ты посмел бы ко мне прикоснуться, если б знал, кто мой отец?

— Ну-у, вспомнила. Прикоснулись-то друг к другу давным-давно и после делали это с завидной частотой.

— Я просто хотела, чтоб ты понял, что я чувствую.

— Спасибо, объяснила доходчиво, — я улыбнулся. — А теперь лесной дух, он же айр-полукровка Тимьян, он же бродяга и жулик Перец полностью в твоем распоряжении.

— Так тебя все-таки зовут Тимьяном?

— Угу.

— Тимьян… Тимьян… — Малинка задумчиво повторяла непривычное имя, словно крутила в пальцах причудливую вещицу. — Звучит слишком серьезно. Тим мне не нравится, Ян тоже… О, придумала! Тимушка. По-моему, очень тебе подходит.

— Ну, спасибо. Я сразу почувствовал себя этаким пушистым зайчиком.

— Какой ты зайчик! Ты кролик, — улыбнулась так, что не осталось ни малейших сомнений в причине сравнения с этим любвеобильным зверьком. — Я бы даже сказала, кроль. Крольчище. Тимушка… — запустила пальцы мне в волосы и поцеловала… нет, не в губы, не взасос. Легко скользнула устами по переносице, один глаз, другой, зеленая бровь…

Да пошли они все, эти родичи, стройными рядами в болото. Хвала Небесной Хозяйке, хоть одно существо на свете меня любит…

* * *

На следующее утро проснулся поздно: идти никуда не требовалось, и мы с Малинкой долго не спали. Я рассказал о первом дне в Зеленях и о том, что узнал от разочарованных родичей. Сладенькая, выслушав домыслы Клевера о моей матери, задумалась.

— Значит, она была колдуньей… Я все-таки навещу Дёрена, возможно, он знал ее. Да и насчет нынешнего Туманного лорда неплохо бы выведать побольше.

— Нет, к нему, пожалуйста, не суйся. В замке тебя могли запомнить.

— Не могли, а точно запомнили, — фыркнула сладенькая, но тут же смутилась. — Извини, Тимушка…

— Это дело прошлое, — махнул рукой. — Не нужно напрашиваться на новые неприятности.

— Ты не понял. Я хочу Дёрена расспросить о хозяине Мглистых земель. Колдунов не так много, они, насколько мне известно, неплохо знают друг друга.

Это была разумная мысль, и проснулся я в гораздо лучшем настроении, чем засыпал.

Перво-наперво пошел в купальню, поплескал себе в лицо и побрился. Айры-мужчины, насколько я заметил, тщательно заботились об отсутствии щетины на щеках, наверное, чтобы творящие могли беспрепятственно различать образ позели. Со временем я узнал, что угадал верно. Более того, небритость считалась дурным тоном, и, если айр отпускал бороду (как Клевер, к примеру), то позволял ей расти только на подбородке. Надо сказать, частенько это выглядело козлообразно, особенно у тех, кто злоупотреблял терпением жен.

Закончив приводить себя в порядок, вернулся в центральное помещение. Там по-прежнему никого не было, видно, я дрых так долго, что все разошлись по своим делам. Огорчаться по этому поводу не стал, потому как чувствовал себя в присутствии хозяев не в своей тарелке, к тому же на столе обнаружился кувшин молока, добрая половина свежего каравая и несколько шматов вкуснющего мягкого сыра. Короче, весьма неплохой завтрак, который я не преминул употребить, теша себя мыслью, что оставили его для гостя, а не просто позабыли убрать.

Покончив с трапезой, собрался было пойти прогуляться, но потом решил, пока никого нет, спокойно осмотреть жилище Клевера. Не комнаты, конечно, а общую центральную часть.

Особенной разницы с домом Мятлика не наблюдалось. Ближе к отверстию в крыше располагался очаг и стол для приготовления пищи со всякой кухонной утварью. У стены — покрытый белой скатертью овальный стол для трапез, вокруг — простые стулья. В центре помещения — уходящий вверх резной ствол, разве что растения изображены другие: остролист, клевер, вероника, неизвестная мне до вчерашнего дня рамонда, жимолость, аконит, колючая терновая ветка… При виде колючек опять накатила тошнота. Неужто батя мне их под ногти загонял? Поспешил отвернуться к светлому проему двери, откуда тянуло теплым летним ветерком. Надо все-так пройтись. Корень говорил, здесь, в Озёрищах ствол на площади гораздо выше, чем в Поддуванчиках…

— Дед! — раздался снаружи звонкий голосок, струившееся через дверь полотнище солнечного света застила чья-то тень, а через мгновение в дом влетела молоденькая девчонка.

Увидев меня, встала и принялась разглядывать, не выказывая ни малейшей застенчивости. Я не остался в долгу — вторая по счету юная айрица (а как еще ее называть? Айриха звучит коряво, тут в Зеленях и старушки на такое прозвание не тянут, насколько могу судить по встреченным), стоит совсем близко, да и глаз не прячет, как та же Яснотка.

На первый взгляд незнакомка мало отличалась от людских женщин. Стройная, невысокая, с ладной фигуркой, с густой гривой волос цвета… а, пожалуй, почти такого же, как моя ковыльная степь: блестящий золотистый шелк, я мог бы поклясться, что с зеленоватым проблеском. Правая бровь, как и положено, цветная, оттенка нежной молодой листвы, замечательно сочеталась и с волосами, и с серовато-зелеными глазами, чем-то отдаленно напоминающими мои собственные. Да, весьма отдаленно, примерно как гусь напоминает лебедя или деревенская лошадка — благородного скакуна. Малинка, конечно, сегодня ночью в приступе нежности наговорила какой-то ерунды про лесные озера, но сам я, когда в последний раз смотрелся в зеркало, ничего подобного не заметил. У айрицы глаза были как весенний листок, вмерзший в серебристо-серый талый лед. (Тьфу, Перец, точно скоро песни складывать начнешь!)